Гросс-Егерсдорфское сражение
Гросс-Егерсдорф (нем. Gross-Jägersdorf) — место сражения 19 (30) августа 1757 года между 28 тыс. пруссаков под командованием фельдмаршала Левальда и 55 тыс. русских под командованием фельдмаршала С. Ф. Апраксина. Явилось первым крупным сражением с участием русской армии в Семилетнюю войну. Несмотря на победу русского войска, какой-либо пользы извлечь армия не смогла из-за решения Апраксина отступить после битвы.
История
Боевые качества российского солдата в 1757 году (Западной) Европе ещё совершенно неизвестны. Дважды, во время войн за польское (1733—1735) и австрийское (1741—1748) наследства, Россия посылает войска на помощь своим европейским союзникам, оба раза, однако, войны заканчиваются прежде, чем те могут принять в них участие, и, если, Пётр Ласси доводит свой корпус в 1735 году всё же до берегов Рейна, то отряд князя Репнина 13 лет спустя известие об окончании войны застаёт в походе, при проходе через Чехию и Моравию.
Некоторое, скорее невыгодное, представление о противнике Фридрих II имеет от своих офицеров, побывавших прежде на русской службе (Кейт, Трешков, Финк, Манштейн, Вартенберг, Грант): те оценивают не слишком высоко высший командный состав русской армии. Тем не менее, из нежелания сражаться на два фронта, он вовсе не стремится к войне с Россией. Фельдмаршал Левальд, оставленный для охраны Восточной Пруссии с небольшим корпусом (под его началом 30,5 тыс. солдат и 10 тыс. ополченцев) имеет не только полномочия атаковать русских, но и полномочия на ведение мирных переговоров. В случае победы, он должен склонить противника к переговорам о мире.
В русском стане верхи не свободны от «превеликой робости, трусости и боязни» (Болотов): о непобедимости пруссаков ходят легенды. В отличие от Левальда, Апраксин, как командующий, не располагает и фиктивной самостоятельностью, о каждой мелочи он должен докладывать в Санкт-Петербург и, затем, дожидаться «апробации» кабинета. До начала июня 1757 года он даже не знает наверняка, предстоит ли ему идти с армией в Силезию или в Восточную Пруссию. Санкт-петербургские стратеги предписывают ему придерживаться такого маршрута, чтобы ему было «всё равно» куда идти, хоть в Пруссию, хоть в Силезию.
В мае 1757 года армия Апраксина, насчитывающая до 100 тысяч человек, из них — 20 тысяч нерегулярного войска, выступает из Лифляндии в направлении Немана. 20тысячный деташемент под началом генерал-аншефа Фермора осаждает, при поддержке русского флота, Мемель. Взятие Мемеля 25 июня (по старому стилю) 1757 года служит сигналом к началу кампании. Апраксин с главными силами движется в направлении Вержболово и Гумбинен.
Всё это время Левальд бездействует в хорошо защищённой позиции у Велау, ограничившись посылкой наблюдательного отряда. Однако, узнав об обходном движении Апраксина(последний выступает, соединившись с Фермором, 23 (12) августа на Алленбург, ныне посёлок Дружба Правдинского района Калининградской области, в глубокий обход позиции пруссаков), Левальд идёт навстречу русским, собираясь их атаковать.
Ход сражения (19 августа 1757 г.)
Как в 4-м часу пополуночи вместо зори генеральной марш пробит был, и авангард с обозами первой и второй дивизей купно с полками оных в надлежащей к маршу порядок становиться начал и уже в полном движении был, а нерегулярные войска в назначенные для маршу посты выступать стали, получено от наших форпостов известие, что неприятель всею своею армиею в трех колоннах не только весь из лесу выбрался, но, как сие его движение за бывшим великим туманом усмотреть было нельзя, уже и к занятому два дни сряду нашими месту баталии приближился, то его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал, усмотря, что марш за приближением неприятеля постановленным образом продолжать нельзя и что за теснотою места формально в ордер де-баталии построиться не можно, по учинении о тревоге сигнала приказал, чтоб авангард против неприятельского флангу фрунтом построился, а второй дивизии, которая такожде, как и авангард, в движении находилась, с авангардом сомкнуться и к неприятелю фронтом перед обозом и вдоль того при леску стал, которой перед фрунтом лагеря и обоза был. Засим ведено первой дивизии, коя в марше находилась, простирая левое свое крыло к правому второй дивизии, такожде промеж прилеску и обоза, вперед подвинуться и, ко второму гранодерскому полку примкнув, резерв позади полков второй дивизии между лесом и обозом как для закрытия оного так и для новых в потребном случае подкрепленей поставить. Принадлежащей же к первой дивизии 1-й гранодерской полк мчинимым движением с левого крыла на правое, в близости назначенной накануне батареи, на правом крыле так построился, что его правой фланг в невеликом расстоянии от реченной батареи, а левой против помянутого прилеску, не достав еще оного, стал, от которого часть третей дивизии полков к второму гранодерскому полку продвинулась, а остальные полки оной к правому крылу к поставленным еще вчерась ввечеру для прикрытия батареи трем полкам пехоты примкнув стали и, сделав кривой угол, свой багаж с стороны прикрывали, имея пред собой Сербской и Венгерской гусарские и Чугуопскои казацкий полки; тяжелая же конница, а имянно его императорского высочества Кирасирской и Третей кирасирской полки, и Рижской копной гранодерской должны были па правом крыле между батареею и первым гранодерским пехотным полком построиться и несколько пехотных полков для своего защищения и подкрепления иметь в резерве; Санкт-Петсрбургской конной гранодерской и Нижегородской драгунский полки, а позади их на левом крыле остальным конным полкам за авангардом и, где нужда потребует, построиться приказ отдан. Бригады же тяжелой артиллерии одна поставлена быть имела у правого крыла на пригорке близ фолверрка Винотен, другая по середи фрунта перед лесом на правом фланке второго гранодерского полку, и несколько больших полевых пушек в угле промеж Выборгского и Шлюссельбургского пехотных полков, а третия главная бригада на правом крыле авангарда. Сии бригады действительно поставлены были, окроме той, которая во вторую дивизию назначена была. Но прежде нежели командированные из первой дивизии полки к правому крылу второго гранодерского полку и назначенная бригада полевой артиллерии к своему месту прибыть могла, неприятель наступать стал при беспрестанно жесточайшем из пушек и мелкого ружья огне между деревнями Грос-Егерсдорф к Мицулен к правому крылу второго гранодерского и Нарвского полков, пробираясь колонною. Между тем же сия колонна, что ближе к нашим войскам подходила, направо против Киевского и Выборгского полков подавалась и, таким образом распространяясь, беспрерывно из пушек и мелкого ружья стрельбу производила; левым же крылом, не взирая на беспрерывной с нашей стороны из ружья, шуваловских гаубиц и полковых пушек производимой огонь, в лощинку, которая в прилеске, добралась и реченному второму гранодерскому полку во фланки пришла, где она от наших в том месте для прикрытия правого крыла и обозу построенных полков позади второй дивизии таким образом во фланке атакована, что она тотчас помешалась и по жестоком и кровавом сражении с достальным числом своих войск в наивящем беспорядке свое спасение бегством искать стала, нашими же при беспрестанном стрелянии гонима и преследована была. Между тем, когда и левое крыло второй дивизии напавшую на оное неприятельскую кавалерию посредством сильного из пушек, особливо же из шуваловских гаубиц картечами, произведенного огня отбила, то оная к левому крылу нашего авангарда подалась, а на место оной из деревни Удербален несколько баталионов неприятельских гранодеров выступили. Но реченное левое крыло 2-й дивизии при жестокой из пушек и шуваловских гаубиц картечами и из мелкого ружья пальбе, с такою яростию их атаковала, что они тотчас в замешательство приведены и в бег ударились, равномерно и вышепомянутая на наш авангард пошедшая неприятельская кавалерия от нашей инфантерии, особливо же от поставленной тамо бригады, встречена была, что она отнюдь на инфантерию ударить не могла. В которое в самое время наша на сем левом крыле позади пехоты поставленная конница, гусары и казаки, выступив, неприятеля с фланков атаковали, большую часть онаго на месте побили, а остаток в наивящем беспорядке и скоропостижности в ближней лес и так далее до Велавы бежал.
3-я же неприятельская колонна, которая, как и обе первые, пользуясь близостию леса и бывшим рано поутру туманом, из лесу выбравшись, построилась и так подошла, что ее приметить нельзя было до того малого пригорка, на котором в минувшие дни наше прааое крыло было; и, пришед туда, разделила свою конницу на две части, из коих одна пошла направо сего пригорка, а другая налево, и как скоро оные на лощину вышли, то одна часть, которая налево с пригорка шла, наши по ею сторону прилеску недалеко от мызы Менотен стоящие два полка гусар и полк Чугуевских казаков с такою фуриею и жестокостию атаковала, что их по малом супротивлении отступить принудила, почем из нашей по сей стороны лощины генералом-аншефом Броуном поставленной бригады тяжелой артиллерии и разделенных в третей дивизии шуваловских гаубиц так жестоко на оную стреляли, что она даже до лесу прогнана. Вышедшая же другая неприятельской кавалерии часть с не меньшею фуриею на кирасирской и Рижской конной гранодерской полки напали и оных принудила за пехотою ретироваться; но как неприятельская кавалерия сильно наступая и близ правого крыла первого гранодерского полку подъехала было, то сей полк, сделав оборот в той позиции, из мелкого ружья с таким добрым успехом дивизионно палить начал и картечами из шуваловской гаубицы так щасливо в неприятеля попал, что он с великим уроном и поспешностию назад побежал, которым беспорядочным побегом не могучи избавиться от пушечных выстрелов, в лощину бросился, но и там места не нашел, ибо генерал Броун, увидя то, две бомбы на него в лощину бросить приказал, чем его принудил на тот же пригорок взойти, на коем пред тем наши гусары были, однако и тамо не могла устоять от беспрестанной пушечной пальбы. Пехота сей колонны устремилася так, как и 2-я или средняя колонна, на лесок и с скоропостижностью к оному подошла, но только огонь из мелкого ружья и из пушек с картечами первого гранодерского полку и других третей дивизии тамо поставленных полков оной в том намерении препятствовал и в самое то время оную оттуда отбил, как средняя или 2-я неприятельская колонна и первая совсем уже прогнаны и в побег приведены были, тако и сия не с меньшим беспорядком гонима пальбою из пушек и мелкого ружья наступающих наших полков до лесу прогнана.
Но понеже огонь и нападение неприятельское на прилесок и 2-ю дивизию наижесточайшим и сильнейшим образом учинены, то главнейшее намерение оного было, устремясь на 2-ю дивизию, у правого крыла оной в обоз продраться; напротив чего с нашей стороны крайнейшее старание приложено все места раненых и убитых в фрукте новыми людьми наполнять и жестоким огнем насильнейшее супротивленнс чинить, якоже и сделанными левого крыла 2 дивизии оборотами под предводительством генерала-аншефа Лопухина и генерал-порутчика Зыбина, кои оба при сем случае убиты. Неприятель не только в конфузию, но и сильным на него наступлением до того приведен, что он без дальнейшего размышления в наивящем замешательстве побежать принужден был, при всем том неприятелю справедливость отдать надлежит, что его нападение с такою бодростию, силою и твердостию учинено, и его огонь с такою жестокостию беспрерывно продолжался, что довольно того изобразить нельзя; а побег оного, равно как и разбитие, от большой части нашему из пушек и шуааловских гаубиц картечами огню и с штыками наступлению приписать должно.
Как неприятель со всех сторон уже прогнан был и ретироваться стал, то все наше войско при беспрестанной пальбе на него наступало и порядочною линиею более как на 2000 шагов почти к самому лесу за деревнями Допельн и Удербален, которые во время баталии, будучи неприятелем заняты, от наших легких войск сожжены, за оным гналось; но понеже лес, из которого неприятель вышел и [куда] по разбитии побежал, уже весьма близко был, пред которым несколько эскадронов кавалерии для прикрытия побегу построились было, кои однакож по двум на них пушечным выстрелам равномерно в реченный лес ушли, того ради его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал и кавалер Апраксин армию остановить и собраться оной велел, в таком рассуждении, что дальнее преследование неприятеля чрез лес наше войско не только расстроить, разсеять и легко в опасность привесть могло б, когда оное, таким образом расстроившись в лесу, на какую либо неприятельскую кучу, пушками снабденную, нечаянно нашло б, а дабы неприятель в своей ретираде обеспокоен и дезертирующим способ подан был, то генерал-фельдмаршал и кавалер Апраксин генерала Сибилского с 3-мя драгунскими полками в погоню за ним послал, которой почти до самого Велау за неприятелем гнался, но совсем тем оного в скоропостижном и безостановочном его побеге нигде нагнать не мог.
Когда уже вышереченным образом совершенно разбитой неприятель далеко от места баталии прогнан и свое избавление всеконечному разорению единственно только лесу, в которой он ретировался, приписать должен, тогда его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал лагерь на армию в том самом месте отвесть приказал, где гонящееся за неприятелем войско остановлено. Но прежде нежели лагерь назначить успели, его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал всю во фрунте стоящую армию объездил и войско, похваляя храбрость оного, [с] толь знатною от бога дарованною победою поздравлял, при "чем следующее от всей армии троекратное учинено восклицание: “виват ее императорскому величеству, нашей природной государыне и премилосердной матушке Елисавет Петровне на множество лет ура, ура, ура”. А между тем со всех сторон множество пленных и дезертиров приведено, також несколько пушек, аммуничных ящиков, палубов, барабанов и других трофеев, которые в скорости на усеянном неприятельскими телами поле собрать могли, привезено. Сколько сие равное поле множеством побитых неприятелей услано было, столько паче лес, пред которым наши полки стояли и в которой неприятель во время сражения продрался, побитыми с его стороны наполнен был, ибо по меньшей мере против наших убитых на сем месте вдвое их лежало.
В сем весьма жарком в начале шестого часа поутру начатом и до 10-ти часов пред полуднем продолжившемся кровопролитном сражении, с коем неприятель, умалчивая о тумане, посредством которого он способно к нашим полкам приближился, сперва и от ветра авантаж имел, с нашей стороны убито кроме генерала-аншефа Лопухина, генерала-порутчика Зыбина и бригадира Капниста, гораздо меньше половины, чем с неприятельской стороны. К его высокопревосходительству генералу-фельдмаршалу приведено, а именно: майор Россус, капитан Редер Каницкого полку, капитан Колреп Донавского полку, порутчики Дешау Белавского, Шолте-Мантейфельского и адъютант генерала-порутчика Калнейма Кингейм, из коих первой тотчас от раны умер. На сегодняшней баталии неприятельская армия от 36 до 40 тысяч состояла, что и от приведенных до самого вечера изо всех сторон и мест нашими казаками и калмыками разных нацей пленных и дезертиров единогласно подтверждено.
Итог сражения
Победив в сражении, Апраксин не пытается развить успех преследованием противника. Левальд беспрепятственно отходит к Велау. Дойдя приблизительно до того места, где до сражения находился второй эшелон прусской пехоты, Апраксин останавливается здесь лагерем и пребывает неделю в совершенном бездействии. Лишь 25 августа (5 сентября) он предпринимает попытку обхода правого фланга Левальда. Тот не принимает боя и отступает. С ним русским ещё предстоит встретиться три года спустя, в 1760 году, когда Левальд, будучи к тому времени губернатором Берлина, организует, совместно с генералами Зейдлицем, Кноблохом и Лентулусом, оборону прусской столицы от нападения летучего отряда казаков и калмыков генерала Тотлебена.
27 августа (7 сентября) Апраксин внезапно отходит на другой берег Прегеля и начинает поспешное, как если бы он был разбит, отступление к Неману. Оправившиеся пруссаки, узнав об отходе русских с опозданием на неделю, преследуют с этого момента русскую армию по пятам на всём протяжении пути до прусской границы. Также в это время в стане русской армии начинается эпидемия оспы. Особенно от нее пострадали калмыцкие части, вследствие этого вынужденные вернуться на родину.
Причины столь внезапного, напоминающего бегство, отступления Апраксина не до конца понятны и сегодня, ясно лишь, что они связаны с внутриполитической ситуацией в самой России в той же мере, в какой и с катастрофическими недостатками в снабжении армии. Сам Апраксин был отрешён от должности, предан суду, и, не дождавшись суда, умер от удара.
Значительную роль в успехе сыграла и российская артиллерия. Последовавшие события лишили русских всех тех стратегических преимуществ, которые они могли бы извлечь из славной победы при Гросс-Егерсдорфе. Кампанию следующего года пришлось начинать «с нуля». В моральном плане победа над прусскими войсками в первом же серьёзном столкновении сыграла безусловно позитивную роль: «робости, трусости и боязни» у русских значительно поубавилось, они, впрочем, были больше распространены в армейских «верхах», чем среди армейских «низов».
Литература
- Керсновский А.А. История русской армии. — М.: Эксмо, 2006. — Т. 1. — ISBN 5-699-18397-3
- Коробков, Николай Михайлович (ред.):Семилетняя война, Москва 1948
- Масловский, Дмитрий Федорович: Русская армия в Семилетнюю войну, Выпуск 1, Типография В. Березовского, Москва 1891
- Groehler, Olaf: Die Kriege Friedrichs II.,Brandenburgisches Verlagshaus, Berlin 1990
- Dorn, Günter;Engelmann, Joachim: Die Schlachten Friedrichs des Grossen, Bechtermünz Verlag, Augsburg 1997
