Татищев Дмитрий Павлович
Татищев Дмитрий Павлович (1767 — 16 сентября 1845, Вена) — действительный тайный советник, обер-камергер, член Государственного совета, сенатор, чрезвычайный посланник в Неаполе (1802—1803 и 1805—1808) и полномочный министр при разных дворах: в Испании (1812—1821), посол в Австрии (1822—1841); почётный член Академии Художеств, коллекционер и знаток искусства; племянник княгини Е. Р. Дашковой, прадед французского режиссёра Жака Тати, двоюродный брат литератора П. П. Бакунина и родственник князя А. М. Горчакова.
Биография
Действительный тайный советник (с 1819), обер-камергер (с 1841). Из древнего дворянского рода. Сын капитан-поручика лейб-гвардии Преображенского полка, а затем надворного советника Павла Сергеевича Татищева (ум. 1780), от брака с Марией Яковлевной Аршеневской (1746-1833), дочерью генерал-поручика и Нижегородского губернатора. Состоял в родстве с А.М. Горчаковым, который был женат на дочери шурина Татищева. Получил домашнее образование. В 1782 начал службу сержантом в лейб-гвардии Преображенском полку, а в мае 1787 переведен вахмистром в лейб-гвардии Конный полк. В январе 1791 произведен в корнеты. В январе 1791 получил чин подпоручика и отправился волонтером в армию светл. князя Г. А. Потёмкина, действующую против турок. После заключения Ясского мира с Турцией, в январе 1792 произведен в поручики и направлен графом А.А. Безбородко в Константинополь, где в течение четырех месяцев исполнял обязанности поверенного в делах. В том же году в качестве волонтера в рядах союзной австро-прусской армии участвовал в боевых действиях против французов. В январе 1793 пожалован в камер-юнкеры Императорского Двора. В 1794 под командой графа А.В. Суворова принял участие в военных действиях в Польше, отличился в ряде сражений, в том числе в кровопролитном штурме Праги (предместье Варшавы), где командовал добровольцами, шедшими впереди 3-й колонны; за храбрость пожалован орденом Св. Георгия 4-й степ. и чином секунд-ротмистра. В январе 1796 получил чин ротмистра.
В ноябре 1796, через несколько дней после вступления на престол императора Павла I, пожалован в действительные камергеры Императорского Двора. В июне 1799 получил чин тайного советника, а в сентябре того же года назначен членом государственной Коллегии иностранных дел. С этого времени свыше 40 лет находился на дипломатической службе. Участвовал почти во всех важнейших конгрессах третьим, вторым или первым представителем от России, его именем скреплены многие международные договоры. В июне 1802 назначен посланником в Неаполь. В марте 1803 ему повелено вновь присутствовать в Коллегии иностранных дел. В октябре 1804 назначен вторым уполномоченным при заключении союзного договора с Австрией; подписал Декларацию о союзе России и Австрии против Франции, подготовившую создание 3-й антифранцузской коалиции. В 1805 подписал союзный договор с Неаполем. В 1805—1808 посланник в Неаполе. В сентябре 1810 назначен сенатором. В 1815—1821 чрезвычайный посланник и полномочный министр в Испании. Способствовал установлению связей Испании со Священным союзом. В декабре 1819 получил чин действительного тайного советника.
С июля 1821 чрезвычайный посланник и полномочный министр в Нидерландах. В феврале и мае 1822 по повелению Александра I дважды направлялся с особыми дипломатическими поручениями в Вену. В 1822 являлся уполномоченным России на Веронском конгрессе; в ноябре подписал протокол о соглашении России. Австрии и Пруссии с Францией по испанским делам, а в декабре — конвенцию с представителями Англии, Франции, Австрии и Пруссии об отмене торговли неграми. В августе 1823 оставлен в Вене в чрезвычайной миссии при австрийском императоре. В феврале 1825 подписал в Вене конвенцию с представителями австрийского правительства о ликвидации денежных дел в Царстве Польском.
В августе 1826 — сентябре 1841 чрезвычайный и полномочный посол в Вене. Здесь Татищев всегда поддерживал действия канцлера Меттерниха, направленные против революционных движений, и был вполне убеждён, что политика Меттерниха соответствует интересам России. Только поведение австрийского правительства накануне и во время русско-турецкой войны 1828-1829 поколебало эту уверенность Татищева. О попытке Меттерниха создать четвертной антирусский союз в составе Англии, Франции, Австрии и Пруссии в С.-Петербурге узнали не от Татищева, а из Парижа от К.О. Поццо ди Борго. В апреле 1828 подписал в Вене конвенцию с Австрией об окончательной ликвидации взаимных претензий в Царстве Польском. После подавления польского восстания 1830-1831 выступил с предложением о заключении между Австрией, Россией и Пруссией договора об оказании взаимной помощи против польских революционеров. В 1832 он составил проект конвенции о гарантии польских владений и о выдаче политических преступников. Эта конвенция в несколько изменённом виде была принята в дни Мюнхенгрецкого свидания, на котором присутствовал и Татищев. В 1833 подписал секретные конвенции с Австрией по делам Оттоманской империи и Египта и по делам Царства Польского. В августе 1838 в Милане подписал конвенцию с Австрией и Пруссией по делам вольного города Кракова. В декабре 1838 назначен членом Государственного совета с оставлением в должности посла. В апреле 1841 пожалован в обер-камергеры Императорского Двора. В сентябре 1841 ушел в отставку с должности посла.
Удостоен всех высших российских орденов: Св. Анны 1-й степ. (1803), Св. Владимира 2-й степ. (1803), Белого Орла (1828), Св. Александра Невского (1817, бриллиантовые знаки к ордену— 1825), Св. Владимира 1-й степ. (1828), Св. Апостола Андрея Первозванного (1830, алмазные знаки к ордену — 1835); в 1840 получил знак отличия беспорочной службы за 50 лет. В 1843 уволен в отпуск за границу до излечения болезни с сохранением содержания. Скончался в Вене в возрасте 78 лет; похоронен в селе Татищев Погост Ростовского уезда Ярославской губернии.
От брака с Юлией Александровной Конопка (ок. 1785-1834), по первому браку Безобразовой, детей не имел. Внебрачные дети от связи с Натальей Алексеевной Колтовской, урожденной Турчаниновой, носили фамилию Соломирские: Павел Дмитриевич (1801-1861), генерал-майор; Владимир Дмитриевич (1802-1884), титулярный советник, камер-юнкер.
Коллекция Д.П.Татищева
В истории европейского собирательства было несколько поворотных моментов, имевших следствием внезапное разрушение прежних коллекций и переходу их в руки новых владельцев. Таков был результат восстания во Флоренции и изгнания Медичи в конце XV века, тридцатилетней войны и английской революции XVII века, приведшей к распродаже собраний Карла I и его сторонников. Шедевры искусства, свято хранившиеся в замках, виллах и дворцах, неожиданно попадают в новые руки, начинается их полная авантюрных приключений миграция, порой приводившая к гибели.
Таким же временем стала эпоха Французской революции и наполеоновских войн: эмиграция и гибель аристократов, распродажи сокровищ французских монастырей, изгнание прежних правителей и установление новых монархов из семьи Бонапарта изменили лицо многих прославленных европейских коллекций.
В России появляется новый тип коллекционера — просвещенный дипломат-собиратель. Таков русский посол во Флоренции Н.Ф.Хитрово, посол в Риме А.Я.Италинский, посол в Вене Я.И.Лобанов-Ростовский, лондонский посланник Р.Воронцов, Д.М.Голицын и др. В эту эпоху совершается и поворот во вкусах собирателей: если аристократические коллекционеры ценят прежде всего живопись мастеров итальянского Ренессанса и маньеристов, а также полотна художников Голландии и Фландрии XVII века, то теперь новые собиратели «открывают» для себя живопись до Рафаэля и старых нидерландцев. Кажется, первым это предпочтение обнаружил кардинал Феш, архиепископ Лионский (дядя Наполеона I). Только теперь Европа широко знакомится с живописью Испании. В собраниях наполеоновского маршала Сульта и генерала Себастиани преобладали именно полотна испанских мастеров.
В этом контексте выросла коллекция Дмитрия Павловича Татищева (1767–1845). Казалось бы, ничто не предвещало в нем в юности его блестящей дипломатической карьеры, и вряд ли кто из близких мог представить себе Дмитрия Татищева в качестве знатока и коллекционера. Как многие его сверстники, в четырнадцать лет он уже имеет чин корнета конной гвардии. Однако уже в шестнадцать лет обнаруживаются гуманитарные склонности юного Татищева. В числе восьми молодых людей, избранных в 1783 году в помощь академикам и адъюнктам для создания «Российского Словаря», числится и Татищев. В те годы президентом Академии наук становится его тетка, известная Е.Р.Дашкова. Так что неудивительно, что в 1795 году Татищев уже действительный член Российской Академии.
Во времена русско-турецкой войны он отправляется в армию волонтером. В рекомендательном письме А.В.Суворова (1791) он получает лестную характеристику как «премилый и предостойный молодец, привязанный к службе чрезвычайно». Возможно, не без помощи могущественных родственников братьев Воронцовых — канцлера Александра Романовича и полномочного посла в Англии Семена Романовича — юноша оказывается во время мирных переговоров в Яссах при русском уполномоченном А.А.Безбородко, а чуть позже — послан в Константинополь в качестве поверенного в делах. Так началась его дипломатическая карьера, продолжавшаяся всю жизнь. Даже «шалости», за которые другому могло и не поздоровиться, юный Татищев улаживает, проявляя дипломатический талант. Он увозит свою первую жену от живого мужа — обер-бергмейстера Колтовского. Предупреждая законную жалобу разгневанного супруга, он обращается с покаянным письмом к могущественному фавориту П.А.Зубову (1796) и добивается прощения.
Дипломатическая служба не позволяет Татищеву надолго задерживаться в родных краях: в 1802–1808 годах он полномочный посол в Неаполе, с 1812 года — в Мадриде, с 1821 года — в Гааге, с 1822 по 1841 год — в Вене. В 1812 году он женится на красавице польке Юлии Конопка. Это опять была разведенная жена офицера Безобразова.
«Гишпанскую красавицу» воспел П.А.Вяземский. Свои письма к «прекрасной Юлии» он неизменно заканчивал галантным польским выражением: «падам до ног». Вот мадригал поэта, обращенный к красавице-посольше:
Когда молва мне Вас изображала,
Я думал, что она не бережет похвал,
Но Вас я увидал и опытом познал,
Что многого молва не досказала.
Всю жизнь Татищев опутан долгами. В юные годы их уплату берут на себя то его тетка княгиня Дашкова, то дядья-братья Воронцовы. Несколько раз его патроны — цари Александр I и Николай I- должны были оплачивать его долги. Основная причина их — траты дипломата-коллекционера. В Петербурге его доверенным лицом был племянник П.А.Урусов. По просьбе Татищева он нередко закладывает и перезакладывает его многочисленные, усыпанные бриллиантами, ордена,.
В своем «Завещании» (1843) сам Татищев рассказывает кратко историю своего собрания: «Во время продолжительного слишком 36-летнего пребывания моего за границею... я находился в таких местах, где разные политические события имели сильное влияние на фортуну многих знатных домов, как то: в Неаполе, Сицилии и других частях Италии, равномерно в Испании и в самом Мадрите (sic!)... Вторжение французов имело последствием ниспровержение разных знатных и богатых домов, вынужденных обстоятельствами распродать свои имущества, так что многие вещи, в особенности редкие картины, отдаваемы были за бесценок, тогда как в другое время они бы не были проданы. Потом в течение 20-летней дипломатической моей службы в Вене я имел много случаев приобресть разные картины и другие художественные старинные и редкие вещи с большим удобством за неимением соперничества в приобретателях и любителях»1. Завещание предваряет собственноручно написанный подробный каталог коллекции. Татищев добавляет: «Я дозволяю себе сделать это верноподданническое приношение, потому что вещи эти уже сделались известными в кругу европейских художников и покровителей изящных искусств, единодушно отзывающихся о достоинстве их с большою похвалою»2.
Мы имеем свидетельства о том, с каким блеском был меблирован дворец князя Лихтенштейна, венская резиденция посла. Литератор Н.Греч, посетивший Вену в 1837 году, писал: «Д.П.Татищев принимал меня с благосклонностью и радушием истинного русского вельможи... он живет в великолепном и просторном доме князя Лихтенштейна. Комнаты убраны богато и со вкусом. Особенно блистательна рыцарская зала... в углах ее стоят во всеоружии статуи рыцарей, конные и пешие. Но всего замечательнее у него коллекция картин первых мастеров»3.
Барон М.А.Корф сообщает о резиденции русского посла в Вене: «Среди тамошней блестящей аристократии дом его долго считался первым по богатству, роскоши и вкусу»4. В конце коллега не преминул добавить «ложку дегтя» в адрес Татищева: «Он прожил огромные состояния и первой и второй своих жен, императоры Александр и Николай не раз уплачивали значительные его долги»5.
После смерти Татищева долги его вновь составили 30 тысяч! Но он озаботился построить два дома в Петербурге и перевезти сюда свои коллекции. Тот же Корф сообщает: «По переезде в С.Петербург он не жил открыто, но имел тоже великолепно убранный дом (на Фонтанке)... а потом выстроил еще другое здание (на Караванной ул.) для помещения в нем своих богатых и разнообразных коллекций, целого музея, собранного им в чужих краях»6.
Дар дипломата пришелся как нельзя более кстати: император создавал Новый Эрмитаж. Но коллекция умершего Татищева была так велика, что было решено ее разделить: части попали в Царскосельский арсенал, части — в Петергофские дворцы и павильоны. Из 185 живописных полотен 60 были отосланы в Москву, где вместе с мебелью украсило Большой Кремлевский дворец7.
Обер-гофмейстер В.Д.Олсуфьев уже 14 февраля 1846 года докладывает, что комиссия в составе Ф.И.Лабенского и Ф.А.Жиля «вследствие Высочайшего повеления... завещанные ... вещи полагает поместить в так называемой французской галлерее Императорского Эрмитажа»8. То есть в зале №254 (ныне выставка картин Рембрандта и его школы) были временно размещены коллекции Татищева. Но скоро собрание подверглось той же систематизации, что и картины екатерининского Эрмитажа. В залах николаевского Нового Эрмитажа мы можем видеть их размещенными по школам.
Так, в акварели Э.Гау «Кабинет итальянских школ» (1853) два полотна из собрания Татищева зафиксированы на стенах: это «Мадонна с младенцем и Св.Екатериной» школы Франческо Франча и копия картины Рафаэля «Мадонна с младенцем и Иоанном Крестителем» (с 1924 года — в ГМИИ им.А.С.Пушкина, с 1956 года — в Республиканском объединённом музее Душанбе). В акварели Л.Премацци «Кабинет итальянских школ» (1859) зафиксировано полотно Тосини «Святое семейство с Иоанном Крестителем». Из-за фальшивой подписи полотно долго приписывалось Пармиджанино.
Помимо кабинетов итальянских школ, располагавшихся в Новом Эрмитаже параллельно громадным залам-просветам (залы №№ 231–236), в первом этаже николаевского музея была отведена живописи часть библиотеки: Галерея изящных искусств (ныне зал под Лоджиями Рафаэля, библиотека и кабинеты хранителей Отдела античного мира). Здесь были размещены сочинения «по части изящных искусств». На стенах галереи располагались 111 картин итальянских школ. Среди них — четыре полотна из собрания Татищева: №38. Пармиджанино «Отдохновение святого семейства»; №52. Аннибале Каррачи «Святой Варфаломей»; №63. Копия с Паоло Веронезе «Спаситель у Симона Фарисея»; №66. Копия с Тициана «Святое семейство»9.
Пожалуй, не менее интересны, нежели итальянские полотна, в коллекции были произведения нидерландских мастеров. Увы, наиболее редкий памятник — две створки триптиха Яна ван Эйка «Голгофа» и «Страшный суд» с 1933 года хранятся в Нью-Йорке, в музее Метрополитен. Третья створка была похищена уже у Татищева в Испании («Поклонение волхвов»).
Настоящим редким шедевром остается диптих Робера Кампена «Троица» и «Мадонна с младенцем у камина» (ГЭ). Из современников Татищева разве что упомянутый кардинал Феш или братья Буассере умели оценить странную «готическую» прелесть ранней нидерландской и немецкой живописи. Вкус большинства собирателей этой эпохи оставался академическим. То, что работы Яна ван Эйка и Робера Кампена не были случайными приобретениями дипломата-коллекционера, показывают и прочие образцы старонидерландской живописи в его собрании: «Мадонна с младенцем» Яна Провоста (ГЭ), «Обручение святой Екатерины» и «Св.Иероним» Адриана Изенбрандта (ГЭ)10. Два полотна, прежде хранившиеся в Большом Кремлевском дворце, ныне находятся в ГМИИ.
Испанская живопись, с которой Европа только начинала знакомиться в эту эпоху, была хорошо представлена в коллекции Татищева. Луис де Моралес «Мадонна с младенцем» (ГЭ), Хуан де Пареха «Командор ордена Сант-Яго» (ГЭ), Хуан дель Кастильо «Ангел-хранитель» (ГЭ) и два полотна неизвестных мастеров XVII века были украшением испанского зала Нового Эрмитажа. Копия «Святого Петра» Мурильо поступила в Академию художеств.
В собрании Татищева были представлены картины в технике мозаики XVI — XVIII веков. Одна из них, флорентийской работы, воспроизводит сцену «Благовещение» (ГЭ), другие — итальянские пейзажи (ГЭ); прочие являют собой орнаментированные мозаикой столешницы (ГЭ).
В живописном собрании не было работ современных художников. Исключение составляли полотно Р.Менгса «Святой Иоанн, проповедующий в пустыне» и два портрета: Петра I работы Г.Риго и Екатерины II кисти Ж.-Б.Лампи.
В отделении древностей Нового Эрмитажа можно отметить части скульптурной коллекции Татищева — бюст египетской богини Сохмет («Пашт») в кабинете скульптуры11, в галерее древней скульптуры — герму Пана (инв.№ А 197). Самым любопытным было собрание гемм — дактилиотека Татищева. Это был своего рода «музей в музее» — портативный ящик эбенового дерева, сработанный в 1837 году мастером И.Фолькманом в Петербурге. Он заключал 160 инталий и камей от древности до начала XIX века. Такого рода ансамбли давно уже не существуют в своем первоначальном виде12. Итальянские бронзы и майолика, изделия из кости, серебра и цветных камней, лиможские эмали и табакерки — все это в свое время влилось в коллекции Эрмитажа и дает представление о богатстве и разнообразии того «музея», который был создан Д.П.Татищевым.
Литература
- Архив ГЭ. Оп.II. 1846. Д.№81. Л.2.
- Там же. Л.4.
- Греч Н. Путевые письма из Англии, Германии и Франции. Ч.III. СПб., 1839. С.163 и сл.
- Записки барона М.А.Корфа // Русская старина. 1899. №12. С.513.
- Там же. С.519.
- Там же. С.518.
- РГИА. Ф. 472. Оп.17/6/938. Ед.хр.20. Л.1-172. О назначении комиссии по распределению его коллекции старинных вещей, согласно завещанию, в Эрмитаж, Царское Село, Кремлевский дворец и Петергоф.
- РГИА. Ф.101/938. Д.№20а. Л.7.
- Жиль Ф. Музей Императорского Эрмитажа. СПб. 1861. С.151и сл..
- Неверов О.Я. Дипломат-коллекционер // Старые годы. 1999. №2.
- Жиль Ф. Ук. соч.С.354, №81999, с.16, и сл.
- Неверов О.Я. Дактилиотека дипломата Татищева // Советский музей. 1987. №2, март. С.65, и сл.
